Констанс О`Бэньон - Обещание экстаза
– Если бы это было так просто. – Девушка вздохнула.
Эдвард остановил коляску у обочины дороги и, откинувшись на спинку сиденья, уставился на Викторию немигающим взглядом.
– Хотите поговорить об этом?
– Нет, я не могу. – Она покачала головой. – Пожалуйста, не задавайте мне больше вопросов. Давайте продолжим путь, мистер Ганновер.
– Сейчас, мисс Фарради. – Эдвард испытывал непреодолимое желание утешить ее. – Хорошо, мы не станем говорить об этом, если вы не желаете. Но поверьте, я не встречал женщин, подобных вам, мисс Фарради. Вы для меня загадка.
Эдвард осторожно провел ладонью по ее щеке, и Виктория вздрогнула. Она понимала, что должна потребовать, чтобы Ганновер отвез ее домой, но почему-то молчала. Тут он обнял девушку за плечи и привлек к себе. Затем легонько взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.
– Я так долго тебя ждал, – прошептал он.
– Мы только сегодня познакомились, мистер Ганновер, – пролепетала Виктория, не в силах отвести взгляд.
– Как такое могло случиться? – пробормотал Эдвард. – Значит, каждый день жизни приближал меня к этому счастливому моменту.
Виктория вспомнила про Пола и попыталась высвободиться.
– Пожалуйста, отпустите меня, – проговорила она.
– Ты же не станешь утверждать, что ничего не почувствовала, когда мы с тобой увиделись сегодня утром, – прошептал Эдвард.
– Я боюсь вас, мистер Ганновер.
Он прижался щекой к щеке девушки и почувствовал тонкий аромат сирени.
– Виктория, тебе не следует меня бояться.
Она закрыла глаза и расслабилась. Она знала: в объятиях Эдварда Ганновера ей ничто не угрожает. Он чуть отстранился и снова заглянул ей в глаза.
– Виктория, это я тебя боюсь.
Тут губы его приблизились к ее губам, и Виктория поняла, что он собирается ее поцеловать. Она знала, что должна оттолкнуть Ганновера, но почему-то не сделала этого. Дрожь пронзила ее тело, когда она ощутила прикосновение его губ. В этот момент Виктория забыла обо всем на свете. Его поцелуй был долгим и нежным; когда же он отстранился, девушка тихонько вздохнула, однако не произнесла ни слова. Какое-то время они сидели молча, глядя друг другу в глаза.
– Думаю, вам пора доставить меня домой, – пролепетала наконец Виктория.
– Вы правы, – кивнул Эдвард.
Он снова взялся за вожжи, и коляска, мерно раскачиваясь, покатила по дороге. Мысли девушки путались; она не понимала, что с ней происходит, но знала наверняка, что никогда не забудет этот поцелуй. Внезапно она снова вспомнила про Пола и почувствовала, что краснеет. Девушка потупилась; она задавала себе один и тот же вопрос: «Почему же я вела себя столь бесстыдным образом?» Виктория ненавидела себя за проявленную слабость.
– Сколько вам лет, мисс Фарради? – неожиданно спросил Эдвард.
– Восемнадцать.
– Восемнадцать… – пробормотал он в задумчивости. – А мне двадцать восемь. Вы еще очень молоды.
– Я не чувствую себя очень молодой, мистер Ганновер.
– Но вы действительно… почти дитя. Я воздам вам должное, мисс Фарради. Не знаю, что повлияло на меня, ваш юный возраст или мое уважение к Матушке.
– Вы о чем? – спросила девушка.
– Я решил, что не воспользуюсь вашей невинностью.
Виктория едва не задохнулась от гнева.
– Как вы смеете?! – воскликнула она. – Вы, вероятно, неправильно восприняли мое сегодняшнее поведение, мистер Ганновер. Вы льстите себе, если думаете, что могли бы добиться от меня большего, чем поцелуй.
– Но ведь этого никто не знает, верно? – произнес он с многозначительной улыбкой.
– Вы самый эгоистичный и самонадеянный человек на свете!
– Меня не раз обвиняли в этом грехе.
Едва они подъехали к дому Эллис Андерсон, как Виктория выпрыгнула из коляски, не дожидаясь помощи Эдварда.
– Доброй ночи, мисс Фарради, – кивнул молодой человек.
– Прощайте, мистер Ганновер.
Виктория вбежала в дом и громко хлопнула дверью. Взбегая по лестнице, она услышала смех за спиной. Оказавшись у себя в комнате, девушка бросилась на кровать и принялась молотить кулаками подушку, представляя при этом, что бьет Эдварда Ганновера.
Эдвард возвращался домой в глубокой задумчивости. Он чувствовал: его влечет к Виктории так, как не влекло прежде ни к одной женщине. И он прекрасно знал, что если бы вовремя не остановился, то мог бы зайти слишком далеко. Матушка доверила ему свою внучку, а он едва не подорвал ее доверие.
Эдвард решил, что лучше выкинуть Викторию из головы. Ведь она еще совсем ребенок. Пусть выходит замуж за Пола О’Брайена и заводит полный дом детей. Однако он понимал, что ему будет не так-то легко отказаться от этой девушки.
Глава 9
На следующее утро Виктория разыскала Бодайна. Она нашла его в загоне, где он разговаривал со старым Недом. Бодайну хватило одного взгляда, чтобы понять: девушку что-то тревожит.
– Что случилось, малышка? Как ты вчера отдохнула?
– Неплохо, – пробормотала Виктория.
– Хочешь со мной о чем-то потолковать? – спросил великан.
– Я вчера… кое-что сделала и теперь мучаюсь, – проговорила Виктория, когда они отошли от загона.
– И что же ты сделала? – улыбнулся Бодайн.
– Вчера вечером меня отвез домой Эдвард Ганновер.
– И что же? – Глаза Бодайна угрожающе сверкнули.
– Я позволила ему меня поцеловать. – Виктория залилась краской.
– И все?.. – У Бодайна отлегло от сердца.
– Не понимаю, как это могло случиться. Мы с ним едва знакомы. Я вела себя предосудительно.
– Малышка, ты слишком строго себя судишь.
Девушка остановилась и заглянула мужчине в лицо.
– Видишь ли… я хотела, чтобы он поцеловал меня. Не знаю, как это объяснить, но я чувствовала, что меня к нему тянет. Я ничего не могла с собой поделать. Даже мысли о Поле меня не остановили.
– Дорогая, такое иногда происходит между мужчиной и женщиной, – проговорил Бодайн.
– Но с Полом у меня такого не было, – возразила Виктория.
– Может, Эдвард Ганновер позволил себе что-нибудь лишнее? – Бодайн внимательно посмотрел на девушку.
– Да, позволил! – заявила Виктория. – Он сказал, что воздаст мне должное и не воспользуется моей невинностью.
Бодайн невольно улыбнулся.
– И теперь мне стыдно показаться ему на глаза, – продолжала девушка. – Сначала я ужасно на него разозлилась. А сейчас я злюсь на себя.
Бодайн обнял Викторию за плечи и повел к дому.
– Думаю, у тебя просто такой возраст, дорогая. Тебя всю жизнь опекали и оберегали, а теперь ты становишься взрослой.
– Эдвард Ганновер считает меня ребенком, – возразила Виктория.
– Нет, малышка, он ошибается. – Бодайн рассмеялся. – Но если он снова начнет приставать к тебе, то дай мне знать.
